Удивительное дело – хотя в длиннющем коридоре вдоль стеклянной стены почти никого не было , люди всё прибывали и прибывали . Они выходили из многочисленных магазинов , поднимались с металлических кресел в зале ожидания , выскакивали из каких-то совершенно непонятных щелей – и уже через четверть часа я обнаружил себя в середине довольно густой толпы ожидающих . И ровно в 16:45 , за сорок минут до вылета , началась посадка . . . После проверки документов нас не сразу пустили в самолёт , продержав ещё несколько минут в накопителе , довольно уютном , где я даже рискнул присесть . Но вот бесконечные препятствия преодолены , последняя дверь открылась – и мы оказались в галерее . Шли все как-то очень спокойно и чуть ли не строем . Видимо , это торжественное чувство охватило не только меня . Рейс в Японию . . .
Я снова сидел на месте 47А . Честно говоря , я надеялся , что , если мне вдруг снова выпадет OH-LTP , то я смогу прилететь в Японию в том же самом кресле . Этого не произошло . В том кресле , в котором я сидел сейчас , мне предстояло провести ещё почти десять часов (несмотря на то , что полёт ещё не начался , на экране в спинке кресла уже отсчитывалось расчётное время до прибытия ) . 4676 – вид на соседний А350 из иллюминатора . Учитывая , что ещё один A350 стоял за нами , то сейчас тут вместе собрался чуть ли не весь цвет финской авиации . 4677 – вышеупомянутый экран . Я , пока ещё не начали показывать предполётную информацию , успел полюбоваться впечатляющими видами с внешних камер . Особенно понравилась та , которая на киле – 4678 , в правом верхнем углу экрана можно видеть предполагаемое время до приземления . Иллюминаторы у А350 куда больше , чем в любом другом самолёте , в котором приходилось летать . Знаменитая подсветка салона , которая меняется в зависимости от времени суток , тоже производила впечатление . А вот кресла оказались куда менее удобными , чем в А330 . Правда , подголовник ездил на молнии вверх-вниз , но зато и спинка и сиденье оказались очень жёсткими , поэтому моё состояние в конце полёта обещало быть не самым завидным . Кроме того , на экран выводилось маловато информации для пассажиров – только карта и высота . Скорость показывалась только на большом экране в начале салона (но к концу полёта я , настроив прищур , уже разбирал показания достаточно хорошо) .
. . . Заворочались двигатели , пока ещё только слегка , словно лениво , давя воздух между своих бесчисленных лопаток . Самолёт ожил и встрепенулся , готовясь к своему главному – к полёту . И вот спереди нас мягко подтолкнул аэродромный тягач . А350 откатился назад , от аэровокзала , ото всего земного , что не было его стихией . Двигатели заворчали поувереннее и , постояв минуту , мы поехали на взлёт .
Всё-таки , аэропорты и , в особенности , их взлётные полосы – это какие-то сакральные места . Через них должен пройти любой , стремящийся куда-то . Это как кровеносные сосуды , через которые жизнь одних стран соединяется с другими , и в то же время – узловые моменты человеческих судеб . Никогда не любил пошлого , затасканного определения «воздушные ворота города» . Аэропорт – это трамплин в небо . Место , где тебе предстоит перейти в совершенно другой режим существования и , испытав недоступные в обычной жизни высоты и скорости , достичь своей мечты .
. . . Всё удивительно похоже на тот день трёхлетней давности . Мы едем по рулёжной дорожке на третью полосу , но только перед нами не один самолёт , а два . Вот , первый , блестя на солнце , уже пошёл на взлёт . От крыла нашего A350 солнечные лучи отражаются так , что больно смотреть . Хорошо , что я выбрал место с иллюминатором на север , где солнца быть не должно (хотя сейчас там полярный день , так что всё может быть) . Освещение в салоне погасает . Все системы , не связанные непосредственно со взлётом , отключаются . Вся мощность , имеющаяся в распоряжении самолёта , передаётся на двигатели . Чтобы они смогли , оказавшись на полосе (на которую мы сейчас уже поворачиваем) , сразу , одномоментно высвободить всю свою исполинскую силу , перейдя во взлётный режим . Взлётный режим ! По сути , он означает , что двигатели работают с перегрузкой . На таких оборотах они способны прожить всего несколько минут . За эти минуты самолёт должен успеть разогнаться , взлететь и набрать такую высоту , на которой его шум не будет мешать на земле . И вот снова этот грозный , гордый , неумолимый ход по полосе – и снова скручивает всё внутри , когда самолёт отрывает стойки шасси – сначала носовую , потом две основных – от земли . Потом отпускает , разглаживается – медленно , постепенно . Широкий , плавный поворот в облаках . Потом ещё один . И ещё . Облака остаются внизу (4679) , угол подъёма уменьшается , погасают табло «пристегните ремни» . Всё . Самая трудная для меня часть полёта осталась позади . Теперь можно вздохнуть , поудобнее усесться в кресле , оглядеться по сторонам – и приготовиться к долгой воздушной жизни . Полёт проходил спокойно . На этот раз примерно три четверти всего времени под нами шла сплошная облачность , так что рассмотреть что-то внизу удавалось редко . Соседями моими оказались какие-то малоинтересные поляки , с которыми мне , за весь полёт , так и не удалось разговориться . Я не планировал ничего смотреть или слушать , но , ради интереса , поисследовал раздел японской музыки , не обнаружил там SCANDAL и даже немного расстроился . Всё-таки в Осаку летим . . . Через некоторое время после взлёта нам раздали миграционные документы для заполнения . Я честно внёс туда все сведения , кроме адреса и телефона гостиницы . Папка была в рюкзаке , а доставать его и беспокоить соседей мне не хотелось . Потом настало время ужина . Солнце , светившее нам в хвост , стало оранжевым (4680) , освещение салона подстроилось ему в тон . Архангельска я снова не увидел – во все стороны простиралась сплошная облачная стихия . После ужина я попытался уснуть , надеясь , что отключиться удастся довольно быстро – но не тут-то было . Изуродованный бессонницей организм засыпать отказывался . Наверное , мешало ещё и то , что не было темноты . Стоял какой-то непонятный , противоестественный полусумрак – и нельзя было разобрать , откуда шёл свет . Солнце , по идее , должно было быть на севере – но его там не было (может быть , оно было под горизонтом) . В конце концов я , от усталости , стал впадать в какое-то полубессознательное состояние . Похоже , что я спал частично , как кит . Каким-то углом сознания я продолжал понимать , что лечу в самолёте – но в то же время видел сны . Или , может быть , это были мысли . Я помню , что вспоминал (или видел во сне ?) роман Пикуля «Реквием каравану PQ-17» , действие которого проходило как раз неподалёку от этих мест . Помните : «Ревут , звенят моторы “Каталины” . . .» ? Ревут , звенят моторы A350 , каждую секунду выжигая по полтора килограмма топлива в своих раскалённых внутренностях – и каждую секунду протягивая самолёт ещё на 268 метров в стылом , безжизненном воздухе одиннадцатикилометровой высоты . Каждую секунду – минус 268 метров до Японии . Сменяют один другой спокойные часы , выплывает и выплывает из-под крыла бесконечная земля . Где-то там , за краем этой земли , изогнулись гигантской дугой острова – четыре больших и несколько тысяч маленьких . Острова , на которые я в своей жизни поставил всё .
Вокруг меня люди , сотни спящих людей , доверивших свои жизни огромной машине , летящей куда-то сквозь зыбкий полусвет полярного дня на высоте одиннадцати тысяч метров над слегка оттаявшей тундрой . Безумие ведь , если вдуматься , самое настоящее сумасшествие . Но это то самое сумасшествие великих , именуемое гениальностью , без которого и в Японии , и в аниме – как без воздуха . Низкое давление в самолёте тоже помогало уснуть и , в конечном , итоге , мне это скорее удалось , чем нет . Проведя около двух с половиной – трёх часов на границе между сном и бодрствованием , я проснулся в совершенно адском состоянии . Вообще не помню , чтобы мне когда-то было так плохо . На то , чтобы оклематься , ушло минут сорок . Я посмотрел параметры полёта – и ого ! Мы забрались уже больше чем на двенадцать километров и , благодаря более разреженному воздуху , скорость устойчиво держалась на отметке 1016 – 1017 км/ч . Ещё через несколько минут нас подхватили турбулентные потоки . Обычно в этом случае полагается уменьшать тягу , но наш пилот и не подумал этого сделать , в чём я его полностью поддержал . Да ! Йи-ха ! Need for speed ! В результате скорость , в один из моментов , поднялась до 1041 км/ч . Это самая высокая скорость , с которой мне когда-либо доводилось передвигаться . Тут трясти стало так , что пилот , решив , что хватит , слегка сбавил , а заодно и предупредил о турбулентности по внутренней связи , разбудив тем самым тех , кто ещё не проснулся от тряски сам по себе . Мы подходили к Хабаровску , но выглянуть в иллюминатор не было никакой возможности из-за испепеляющих солнечных лучей . Те , кто пытался это сделать , сразу же испуганно задёргивали шторку обратно . Просидев так ещё около часа , мы дождались завтрака . Потом я прошёл по салону до туалета , избавившись тем самым от ужасающей ломоты во всём теле . Соседние поляки заполняли документы на въезд . Аккуратно заглянув , я обнаружил , что они летят через Осаку на Окинаву . Ну дают . . . Для меня сама мысль о том , чтобы оказаться в Японии , уже была пределом , а Окинава – это уже было что-то выше моего понимания .
Между тем солнце уже достаточно поднялось – и я приоткрыл иллюминатор где-то на треть . Мы были над Японским морем и , согласно карте , оставалось самое чуть-чуть . . . И уже через четверть часа сердце во мне взметнулось бурей – на самом горизонте показалась серая полоса . С каждой минутой она росла , протягиваясь всё ближе к нам (4681) . То была земля . Спустя три года я вновь увидел Японию . . .
Подойдя к самому берегу Хоншю , самолёт неожиданно повернул почти на девяносто градусов и пошёл вдоль побережья (4683) . Учитывая загруженность японских (да и вообще всех больших) аэропортов (я один раз видел на flightradar24 , как очередь самолётов на посадку в корейский аэропорт Инчхон выстроилась чуть ли не до Тайваня . Конечно , на какую-то часть это был обман зрения , вызванный масштабом карты , но всё равно , выглядело впечатляюще) , диспетчеры , видимо подыскивали нам место в посадочной очереди , и сейчас A350 шёл по громадной дуге , чтобы как можно точнее это место занять . И уже через несколько минут случилось то , чего я так ждал своей изнурённой душой – самолёт сбросил тягу . . . Началось снижение к Японии ! Все иллюминаторы были открыты уже давно – а сейчас люди массово , повально , начали фотографировать . Из-за спинок сидений ряда перед нами потянулся к иллюминатору заинтересованный длиннофокусный объектив . Я сейчас же поддержал его своим скромным Nikon Coolpix L27 . И отовсюду – спереди , сзади , сбоку – только одно : щёлк , щёлк , щёлк ! И , поверьте мне , фотографировать было что . Если во время первого визита Япония была , почти до самой посадки , закрыта облаками , и потом медленно выступала из них , тёмная , словно доспех самурая – то сейчас она показала себя во всей красе ! Это был один из лучших моментов всего путешествия ! Маленькие городки в узких долинах , извилистые речки – и горы , горы , горы . . . Я не понимаю , как в своё время Пильняк , при полёте над Японией на самолёте , мог назвать японскую землю страшной . Она прекрасна ! Прекрасна , откуда на неё ни посмотри , хоть из космоса ! Глядя на неё , я понял , что если бы на этом всё закончилось , если бы самолёт прямо сейчас развернулся и полетел обратно – то всё равно путешествие было бы оправданным . Уже сама возможность увидеть такую красоту искупала всё .
Минут через десять самолёт снова сделал девяностоградусный поворот и пошёл поперёк Хоншю . Фотографии со снижения – это снимки с 4684-го по 4696-ой . Моя самая любимая фотография – это 4688 , сделанная с высоты трёх – четырёх километров . Именно на ней можно хорошо увидеть , сколько места в Японии отведено человеку . Япония и так не самая большая страна для 126-миллионного населения , а большая её часть ещё и практически не освоена – ибо горы . Да , земля эта трудна и опасна – но люди , живущие на ней , её знают и любят . Они не борются с ней и не стараются подчинить её себе , как в большинстве других стран мира . Они , каким-то образом , живут с ней вместе . В Японии , кажется , не только люди , но и общество и земля делают друг другу взаимные уступки . . .
Я вдруг осознал , что чувствую себя совершенно бодрым и свежим . Ни следа усталости не осталось в сознании ! Это было похоже на состояние Левина из «Анны Карениной» , когда он собирался делать предложение княжне Кити . Он там тоже не спал двое суток – но чувствовал себя изумительно . А для отаку встреча с Японией – это всё равно , что встреча с любимым человеком . . .
Затем Японию ненадолго скрыли облака , и следующая фотография – 4689 – сделана уже над Внутренним Японским морем . Всегда мечтал увидеть это море и его острова . К счастью , довелось . А потом . . . Впереди слева , на самом горизонте , на одну секунду что-то ослепительно вспыхнуло . Показавшись на самом пределе видимости , на одно короткое мгновение (и навсегда) , Осака сверкнула мне , словно Натали из одноимённого рассказа – герою Бунина . Потом Осака исчезла – и свет солнца , преломлённый стёклами её небоскрёбов , больше не достигал меня . Но , так же как и у Бунина , это было началом любви . Потом , в один миг , я от Бунина перешёл к Пильняку . Я совершенно уверен , что сейчас , несмотря на разделяющие нас девяносто лет , испытал те же самые чувства , что и он тогда , при снижении к Осаке . «И вдруг : качнулись тучи , раздвинулись две громады облаков , - и в щели между ними стала видна золотая в солнце земля , - камнем стремительно кинулись мы в эту щель , к земле , за горный перевал . Через четверть часа была Осака.» Пильняк летел на дряхлом двухместном биплане с открытой кабиной и дырой в полу , на котором я побоялся бы даже ездить по земле . К моим услугам – A350 , «самолёт будущего» , технически безупречный механизм , самая совершенная пассажирская машина в мире . Но , тем не менее , я знаю : чувства – те же . Да , да , так . Раздвинулись облака – и меж гор , в долине , встал золотой , сияющий город .
Следующие фотографии (начиная с 4690) – это большой остров Аваджи , отделяющий Внутреннее Японское море от Осакского залива . Остров этот мы почти полностью облетели по периметру и вдоль него заходили на посадку . Высота была уже меньше километра – и только сейчас я увидел , насколько же синяя вода . Вода и небо отражались друг в друге , словно бы переходя одно в другое . Сверху , снизу , с боков – всюду синь , синяя радость ! На фотографиях 4693 и 4694 на мысу Аваджи виден маленький городок Сумото , в котором (как я потом узнал из Google Maps) есть настоящая японская школа ! То есть , это была первая школа , которую я , на этот раз , увидел в Японии (правда , тогда я об этом ещё не знал) .
Мы пролетели над маленьким островом Окиношима и совсем крошечным Ками – и зашли на посадочную глиссаду . Полезли из крыльев закрылки , надёжнее упирая самолёт в воздух , удобнее устраивая его в ликующих вокруг синих потоках . Я успел ещё сделать фотографию 4696 , пытаясь запечатлеть огромный мост , соединяющий Аваджи и Хоншю . Но , увы , он был слишком далеко , так что видеть его можно , только если увеличить фотографию до истинного размера . Потом высота упала уже до трёхсот метров , и я решил сделать видео посадки , чтобы навсегда запечатлеть этот момент . Это видео номер 4697 . Обратите внимание , что , для приземления , закрылки выпущены на удивительно небольшой угол , что в принципе , может свидетельствовать о сильном встречном ветре . Мы спустились почти к самой воде , и только тогда под нас снизу подкатился искусственный остров Кансай – и самолёт грузно , устало опустился на полосу . Мы прибыли ! Двигатели заревели реверсом , гася самолётную скорость , столь жизненно необходимую в небе – и такую смертельно опасную здесь , на земле . Да , небо есть небо , а земля есть земля , и вместе им не сойтись . И лишь изредка самолёты поднимают нас туда . Но откуда мы знаем , что самолёты на нашей стороне ?
Интересно , что первое объявление о посадке звучит именно на японском языке . Впрочем , возможно , что это всего лишь случайность . Я не очень хорошо помню руление , помню только как мы останавливались у рукава , а японцы вокруг махали красными палочками , как поклонники BABYMETAL на концерте . Поляки готовились к выходу (Боже мой , я совсем забыл , что рядом со мной кто-то сидел !) , а я зачарованно смотрел в иллюминатор на свет , такой родной и такой незнакомый , не идущий концентрированно от солнца , как у нас , а словно бы равномерно разлитый в атмосфере .
Подождав , пока поляки разберутся с вещами , я взял свой рюкзак и направился к выходу и сам . Первый шаг из самолёта в галерею – и мне кажется , что там кто-то не выключил какой-то обогреватель . Уже потом я , с опозданием , понял , что теперь так будет всегда . 4699 – благодарственная фотография самолёта . За ним , слева , виден аэровокзал , до которого предстояло ехать на знаменитом автоматическом шаттле . Я вышел из галереи – и тут , как это нередко бывает в аэропортах , столкнулись два совершенно разных жизненных потока , отделённых друг от друга только стеклянной стенкой . За этой стенкой сидели люди , которым предстояло вот-вот покинуть Японию . Сочувственно посмотрев на них , я отправился садиться на шаттл .