“ Но нет ничего в этом мире , что было бы далеко от нас . “ В . Михайлов , “ Тогда придите , и рассудим “
Я постоял немного на месте , стараясь вызвать в себе какое-то особое , «приличествующее случаю» волнение – но этого не удалось . Я был удивительно , до отвращения спокоен . И , в общем , для меня это скорее правило , чем исключение . Почти со всеми важнейшими событиями в жизни , будь то визит в Японию , поездка на концерт любимой J-Rock группы и ещё что-нибудь , происходит так : и до и , уж в особенности , после – настоящий шторм эмоций , мыслей , чувств . А вот во время – какое-то странное спокойствие . Меня это сначала неприятно удивляло и даже обижало , но потом я понял , в чём дело . Происходило это потому , что при самом событии я весь был настроен только на регистрацию , на восприятие . Я отчаянно пытался сохранить , забрать с собой как можно больше из того , что видел и чувствовал . Но как же мало можно унести с собой в себе – и как ещё меньше получается выразить в своём беспомощном , обессилевшем слове ! Мысль – это издевательство над чувством , а слово – насмешка над мыслью . Ты столько всего видишь , думаешь – а на бумаге остаётся только какая-то давленая выжимка . А ведь , кажется , вот-вот всё найдётся , сознание снова оживёт , наполнится силой – и мысль освободится от искажений , зазвучит снова мощно и властно , вновь обретёт свою , почти утраченную , способность достигать человеческих сердец . А вместо это – почти ничего , какие-то развалины , металлолом . Но ведь не напрасно же я сюда приехал ?! И я сделал первый шаг по дорожке . Потом ещё и ещё (5237) . . . Вот так же шёл Шуджи в первых кадрах первого эпизода , с той только разницей , что это было зимой . . . Постепенно впереди всё светлело , ширилось (5238) – и вот я увидел конец пути (5239) . Я сделал фотографию – и остановился . На площадке кто-то был . Через мгновение я уже смог разобрать , что это какая-то японская девушка , которая фотографирует себя . Тут внутри у меня всё дрогнуло . Если вы помните , несколько лет назад я написал посвящённый SaiKano и Отару рассказ Jigokuzaka , в главном герое которого , что уж греха таить , видел самого себя . И сейчас , не скрою , мне вдруг показалось , что события рассказа могут взять и воплотиться в жизнь . Но , разумеется , ничего такого не произошло . Как только я , пыхтя , взобрался на площадку , девушка почти сразу же ушла . Конечно , мне было очень неловко , что я вот так её спугнул , но делать было нечего . Она , если захочет , наверняка сможет придти сюда ещё , я же здесь , практически гарантированно , был в первый и последний раз . Уже вечером этого дня между мной и этим местом встанет – пусть и горизонтально – 1200-километровая стена .
Я смотрел , как девушка уходит , стройная как свечка – и мне казалось , что это моя судьба , с которой я теперь , каким-то таинственным образом , был в расчёте . Но уже скоро я перестал об этом думать . . .
Весь мир со всем , что в нём было , отошёл мне за спину , остался позади . Передо мной (5240 - 5251) лежал тот самый пейзаж из аниме . . . Я видел то же , что Шуджи и Чисе , дышал тем же воздухом , что и они , и наверное , не будет несправедливым сказать , что , в какой-то степени , чувствовал ту же самую любовь . Ибо любовь , в конечном итоге , одна . И пусть SaiKano есть жестокий и прекрасный антивоенный манифест , но очевидно , что всё , связанное с «анти-» , «против» , в нём вторично . В первую очередь это призыв к любви и человечности , даже если ты сам (для Чисе) или твоя девушка (для Шуджи) – наполовину машина и совершенное оружие . Но любовь в SaiKano – это не только любовь двух людей друг к другу . Там , удивительным образом , показывается само понятие любви как таковое . Любви , не направленной на что-то или кого-то конкретно , но просто существующей . Принимающей и признающей всё . Такой , которую можно чувствовать только в раннем детстве . 5242 – вот , вот , как раз куда-то в эту сторону – детство , родной Сахалин , всего 300 километров . Но преодолеть их не легче , чем 300 тысяч . Там – совсем другой мир , другая жизнь , которая теперь кажется мне жестокой и страшной . Но я должен помнить , что когда-то жил ей и сам . Я обязан помнить . Потому что только тогда я , маленький мальчик , не умевший ещё ни читать ни писать , мог по-настоящему любить – истинной любовью ко всему . Эта любовь - самая настоящая и всеобъемлющая . И именно поэтому она уходит , уничтожается первой , остаётся , как правило , неназванной в летописи человека . Полностью её не сохраняет никто . Но некоторые могут удержать частично . И тогда эта любовь , превращаясь в свет и мучение , способна довести их – кого-то до поэзии , музыки или другого искусства , а кого-то до сумасшедшего дома или бутылки . Некоторых , конечно , и до всего сразу .
Несколько лет назад я посмотрел японский фильм под названием «После жизни» . В нём рассказывалось о людях , которые умирали и попадали . . . нет , не в Рай или ад , а в некое учреждение . Там выяснялось , что душа , для своего развития , должна выбрать из прошедшей жизни только одно-единственное воспоминание , которое и станет её частью , останется с ней навечно . Я тогда подумал : а есть ли у меня какое-то , самое ценное в жизни , воспоминание ? Это было ещё до моего первого визита в Японию . Я стал думать – и в итоге нашёл три , важнейших для себя , момента . Каждый из визитов в Японию добавил к ним ещё по одному . Так что теперь их пять . Выбрать какой-то один представляется мне совершенно невозможным . Так вот , два воспоминания из этих пяти связаны с Сахалином . Сначала я не хотел о них рассказывать , считая это слишком личным . Но потом подумал : я ведь всё равно умру . И несправедливо , если всё это умрёт вместе со мной . «То , о чём не помнят , никогда не случалось» . Не так ли , Ивакура-сан ? А ведь иногда хочется , чтобы и обо мне тоже что-то помнили . . .
Первое воспоминание – о том , как я однажды , в зимний день , пошёл гулять . Обычно у нас в военном городке , вокруг горки на детской площадке всегда было много народу , постоянно слышались смех и визг . В этот же день я был один . По-моему , за весь день я не видел ни одного человека . Стояла удивительная , неповторимая погода – солнце просвечивало сквозь тонкие облака и шёл густой снег , огромными хлопьями , каждая снежинка была величиной почти с мой детский кулак (с тех пор это моя самая любимая погода , но встречал я её , за всю жизнь , только три или четыре раза) . Не было абсолютно никого . Я катался с горки , ходил , потом снова катался . . . Было бы неправильно сказать , что мне казалось , что я один в целом мире , что всё это моё , что не только мир для меня , но и я – для мира . Мне этого не казалось . В тот момент я был совершенно в этом уверен . Моментов такого единения с миром у меня было всего несколько , и этот , наверное , самый яркий .
Воспоминание второе – тоже с Сахалина . Мы с родителями поздно вечером возвращались откуда-то , кажется с празднования Нового Года у мамы на работе . Стояли сильные морозы и небо было ясное . Никогда , ни до ни после , я не видел таких огромных звёзд . В скупом освещении посёлка они , кажется , наклонялись к самой земле и сияли ярко и торжественно , как солнце в миниатюре , словно кто-то перенёс их к самым границам солнечной системы . Уличное освещение было проведено только до нашего дома , самого дальнего в военном городке – а дальше , на дороге , ведущей к аэродрому , начиналась ночь , невероятная и беспредельная . В этой ночи мне виделось что-то бесконечное , всеобъемлющее , что-то , что одновременно пугало и невыразимо влекло к себе . Под этим наваждением я потом ходил ещё несколько дней . Думается , если когда-нибудь я понимал смысл понятия «бесконечность» , то только в ту ночь .
Третье воспоминание отделено от первых двух полутора десятками лет . Это был 2004-ый год – и первая встреча с аниме . Надеюсь никогда не забыть того чувства – понимания того , что в мою жизнь неминуемо входит что-то невероятное , великое , светлое , предчувствие огромной , идущей мне навстречу , радости , и смутное осознание того , что союз этот – нерасторжим . Ещё не зная слова «отаку» , я становился им . Я находил себя в жизни .
Четвёртое воспоминание – из первого визита в Японию . 29-го сентября 2014-го года . Возвращение от студии WIT к станции Kichijoji . Об этом я подробно рассказывал в своём очерке о первом путешествии . Никогда ещё я не чувствовал себя настолько собой .
О пятом воспоминании говорить пока не буду , ибо на момент посещения Отару событие это ещё не произошло . Для него мне понадобится прожить ещё несколько дней , до Комикета .
Ещё один важный момент , связанный с Сахалином . Пусть в первый раз я «по-настоящему» (достаточно для того , чтобы стать отаку) увидел аниме в 2004-м году – но ведь в действительности я видел же его и до этого . И Трансформеров (помню , как дедушка кричал мне : «Ну , иди смотреть своих трансформаторов !» , и я , с криком «Трансформируюсь !» , прыгал с дивана к потолку) , и Sailor Moon с Wonder Beat ещё раньше . И стало мне интересно : а когда же я действительно впервые увидел аниме ? Я стал вспоминать – и с изумлением понял , что было это именно на Сахалине ! Аниме . . . показывали по телевизору . В советские годы ! Впрочем , у нас там были не только общесоюзные каналы , но и местное региональное телевидение , которое , думается , вполне могло доставать аниме из соседней Японии . Что это было за аниме – я сейчас уже , конечно , не вспомню . Помню только , что там были какие-то космические полёты и бои , а-ля «Звёздные Войны» . Не знаю уж почему , но , будто памятный подарок , моё сознание сохранило оттуда одну-единственную фразу :
«- Жених не должен видеть свою невесту в подвенечном платье до свадьбы .
- Это предрассудок . И к тому же я просто стояла за ним .»
Разумеется , вычислить аниме только по этой фразе не представляется возможным . И , как знать , может оно и к лучшему ? Пусть навсегда останется неизвестным этот первый вестник любви , как та девочка , что нравилась в детском садике . Это был 1989-ый или 1990-ый год . Соответственно , мне было пять или шесть лет . А если учесть , что Сахалин – это бывшая японская территория , и маленький посёлок Смирных , где мы жили , был основан японцами и носил изначально имя Keton (я пытался найти значение , но не смог) , то глубоко символичной получается эта закольцованность судьбы отаку . И моя жизнь , и живущий , ждущий передо мной Отару , и SaiKano – всё каким-то таинственным образом замыкалось на любви . С другой стороны Евразии , со Шри-Ланки , аккуратно , в унисон , отзывался своим гениальным рассказом «Братья» Бунин : «. . . то последнее , что зовётся любовью , желание вместить в себя весь мир и вновь отдать его кому-то» . И сейчас , стоя здесь , я хотел отдать кому-то мир , страдая не от недостатка любви , но от её переизбытка . Но пусть в трёхмерном мире у меня нет любви – она ушла , когда я пришёл , наверное , чтобы показать мне разницу между произведением и жизнью - но аниме никуда не исчезнет . И если мне удастся после смерти оказаться в нём – то вся отданная ему любовь вернётся сторицей . Такова судьба отаку – любить аниме , которое , пока ещё , не знает об этом . . .
Не веря , я ходил по площадке , проводил рукой по перилам , касался стен и пола . Именно здесь Чисе-чян и Шуджи-кун впервые поцеловались ! Не сочтите за спойлер , это было в первом эпизоде . Как было написано в каком-то отзыве , “SaiKano начинается с того момента , которым многие аниме обычно заканчиваются” . Я стоял здесь , держался за поручень в том же месте , где его касалась Чисе , и думал об аниме . Ято Юриа , не обращая внимания на тело , трогала сердце словами и музыкой . И мне , пришедшему ради любви , вспоминались не грозная , грандиозно-жуткая Reisei na Kyoki и не потрясающий самые основы личности гимн Hoshi no Hate (одна из величайших аниме-песен , что я знаю , в один ряд с которой могут встать разве что два шедевра от Каджиуры-сама : Salva Nos из NOIR и Magia из MSMM) , а другие песни , тёплые , усталые и человеческие : Koisuru Kimochi , Sayonara , Little Wing . Вот здесь Чисе сидела на крыше . . . А вот тут Шуджи читал её дневники . . .
Воспоминания нахлынули на меня и бередили , терзали . Но мир достигал меня и здесь , властно требуя своего . На смотровой площадке Asahi я мог пробыть только двадцать пять минут . . .
Перед уходом я оставил на скамейке свой подарок – фотоальбом о Риге (5251) . Пусть достанется тому , кто его найдёт . Книгу я положил на скамейку , так , чтобы её не залило дождём даже при сильном ветре . Между страниц я вложил заранее , ещё в Токио , написанную записку , в которой , как мог , объяснил , что это подарок , и причины , по которым я оставил его здесь . Я постарался сделать так , чтобы записку , с одной стороны , было хорошо видно , но в то же время , чтобы её не вырвало из книги при сильном порыве ветра . Учитывая , что это Япония , можно почти гарантировать , что книга достанется хорошему человеку . Впрочем , принимая во внимание честность японцев , её может вообще никто не забрать и она будет лежать там , пока не приедет обслуживающий персонал и не отдаст её в бюро находок .
Завершив все приготовления с книгой , я ещё раз подошёл к краю площадки , чтобы в последний раз взглянуть на Отару . Затем , прощаясь , поклонился – и развернулся , чтобы уходить .
Я смотрел , как девушка уходит , стройная как свечка – и мне казалось , что это моя судьба , с которой я теперь , каким-то таинственным образом , был в расчёте . Но уже скоро я перестал об этом думать . . .
Весь мир со всем , что в нём было , отошёл мне за спину , остался позади . Передо мной (5240 - 5251) лежал тот самый пейзаж из аниме . . . Я видел то же , что Шуджи и Чисе , дышал тем же воздухом , что и они , и наверное , не будет несправедливым сказать , что , в какой-то степени , чувствовал ту же самую любовь . Ибо любовь , в конечном итоге , одна . И пусть SaiKano есть жестокий и прекрасный антивоенный манифест , но очевидно , что всё , связанное с «анти-» , «против» , в нём вторично . В первую очередь это призыв к любви и человечности , даже если ты сам (для Чисе) или твоя девушка (для Шуджи) – наполовину машина и совершенное оружие . Но любовь в SaiKano – это не только любовь двух людей друг к другу . Там , удивительным образом , показывается само понятие любви как таковое . Любви , не направленной на что-то или кого-то конкретно , но просто существующей . Принимающей и признающей всё . Такой , которую можно чувствовать только в раннем детстве . 5242 – вот , вот , как раз куда-то в эту сторону – детство , родной Сахалин , всего 300 километров . Но преодолеть их не легче , чем 300 тысяч . Там – совсем другой мир , другая жизнь , которая теперь кажется мне жестокой и страшной . Но я должен помнить , что когда-то жил ей и сам . Я обязан помнить . Потому что только тогда я , маленький мальчик , не умевший ещё ни читать ни писать , мог по-настоящему любить – истинной любовью ко всему . Эта любовь - самая настоящая и всеобъемлющая . И именно поэтому она уходит , уничтожается первой , остаётся , как правило , неназванной в летописи человека . Полностью её не сохраняет никто . Но некоторые могут удержать частично . И тогда эта любовь , превращаясь в свет и мучение , способна довести их – кого-то до поэзии , музыки или другого искусства , а кого-то до сумасшедшего дома или бутылки . Некоторых , конечно , и до всего сразу .
Несколько лет назад я посмотрел японский фильм под названием «После жизни» . В нём рассказывалось о людях , которые умирали и попадали . . . нет , не в Рай или ад , а в некое учреждение . Там выяснялось , что душа , для своего развития , должна выбрать из прошедшей жизни только одно-единственное воспоминание , которое и станет её частью , останется с ней навечно . Я тогда подумал : а есть ли у меня какое-то , самое ценное в жизни , воспоминание ? Это было ещё до моего первого визита в Японию . Я стал думать – и в итоге нашёл три , важнейших для себя , момента . Каждый из визитов в Японию добавил к ним ещё по одному . Так что теперь их пять . Выбрать какой-то один представляется мне совершенно невозможным . Так вот , два воспоминания из этих пяти связаны с Сахалином . Сначала я не хотел о них рассказывать , считая это слишком личным . Но потом подумал : я ведь всё равно умру . И несправедливо , если всё это умрёт вместе со мной . «То , о чём не помнят , никогда не случалось» . Не так ли , Ивакура-сан ? А ведь иногда хочется , чтобы и обо мне тоже что-то помнили . . .
Первое воспоминание – о том , как я однажды , в зимний день , пошёл гулять . Обычно у нас в военном городке , вокруг горки на детской площадке всегда было много народу , постоянно слышались смех и визг . В этот же день я был один . По-моему , за весь день я не видел ни одного человека . Стояла удивительная , неповторимая погода – солнце просвечивало сквозь тонкие облака и шёл густой снег , огромными хлопьями , каждая снежинка была величиной почти с мой детский кулак (с тех пор это моя самая любимая погода , но встречал я её , за всю жизнь , только три или четыре раза) . Не было абсолютно никого . Я катался с горки , ходил , потом снова катался . . . Было бы неправильно сказать , что мне казалось , что я один в целом мире , что всё это моё , что не только мир для меня , но и я – для мира . Мне этого не казалось . В тот момент я был совершенно в этом уверен . Моментов такого единения с миром у меня было всего несколько , и этот , наверное , самый яркий .
Воспоминание второе – тоже с Сахалина . Мы с родителями поздно вечером возвращались откуда-то , кажется с празднования Нового Года у мамы на работе . Стояли сильные морозы и небо было ясное . Никогда , ни до ни после , я не видел таких огромных звёзд . В скупом освещении посёлка они , кажется , наклонялись к самой земле и сияли ярко и торжественно , как солнце в миниатюре , словно кто-то перенёс их к самым границам солнечной системы . Уличное освещение было проведено только до нашего дома , самого дальнего в военном городке – а дальше , на дороге , ведущей к аэродрому , начиналась ночь , невероятная и беспредельная . В этой ночи мне виделось что-то бесконечное , всеобъемлющее , что-то , что одновременно пугало и невыразимо влекло к себе . Под этим наваждением я потом ходил ещё несколько дней . Думается , если когда-нибудь я понимал смысл понятия «бесконечность» , то только в ту ночь .
Третье воспоминание отделено от первых двух полутора десятками лет . Это был 2004-ый год – и первая встреча с аниме . Надеюсь никогда не забыть того чувства – понимания того , что в мою жизнь неминуемо входит что-то невероятное , великое , светлое , предчувствие огромной , идущей мне навстречу , радости , и смутное осознание того , что союз этот – нерасторжим . Ещё не зная слова «отаку» , я становился им . Я находил себя в жизни .
Четвёртое воспоминание – из первого визита в Японию . 29-го сентября 2014-го года . Возвращение от студии WIT к станции Kichijoji . Об этом я подробно рассказывал в своём очерке о первом путешествии . Никогда ещё я не чувствовал себя настолько собой .
О пятом воспоминании говорить пока не буду , ибо на момент посещения Отару событие это ещё не произошло . Для него мне понадобится прожить ещё несколько дней , до Комикета .
Ещё один важный момент , связанный с Сахалином . Пусть в первый раз я «по-настоящему» (достаточно для того , чтобы стать отаку) увидел аниме в 2004-м году – но ведь в действительности я видел же его и до этого . И Трансформеров (помню , как дедушка кричал мне : «Ну , иди смотреть своих трансформаторов !» , и я , с криком «Трансформируюсь !» , прыгал с дивана к потолку) , и Sailor Moon с Wonder Beat ещё раньше . И стало мне интересно : а когда же я действительно впервые увидел аниме ? Я стал вспоминать – и с изумлением понял , что было это именно на Сахалине ! Аниме . . . показывали по телевизору . В советские годы ! Впрочем , у нас там были не только общесоюзные каналы , но и местное региональное телевидение , которое , думается , вполне могло доставать аниме из соседней Японии . Что это было за аниме – я сейчас уже , конечно , не вспомню . Помню только , что там были какие-то космические полёты и бои , а-ля «Звёздные Войны» . Не знаю уж почему , но , будто памятный подарок , моё сознание сохранило оттуда одну-единственную фразу :
«- Жених не должен видеть свою невесту в подвенечном платье до свадьбы .
- Это предрассудок . И к тому же я просто стояла за ним .»
Разумеется , вычислить аниме только по этой фразе не представляется возможным . И , как знать , может оно и к лучшему ? Пусть навсегда останется неизвестным этот первый вестник любви , как та девочка , что нравилась в детском садике . Это был 1989-ый или 1990-ый год . Соответственно , мне было пять или шесть лет . А если учесть , что Сахалин – это бывшая японская территория , и маленький посёлок Смирных , где мы жили , был основан японцами и носил изначально имя Keton (я пытался найти значение , но не смог) , то глубоко символичной получается эта закольцованность судьбы отаку . И моя жизнь , и живущий , ждущий передо мной Отару , и SaiKano – всё каким-то таинственным образом замыкалось на любви . С другой стороны Евразии , со Шри-Ланки , аккуратно , в унисон , отзывался своим гениальным рассказом «Братья» Бунин : «. . . то последнее , что зовётся любовью , желание вместить в себя весь мир и вновь отдать его кому-то» . И сейчас , стоя здесь , я хотел отдать кому-то мир , страдая не от недостатка любви , но от её переизбытка . Но пусть в трёхмерном мире у меня нет любви – она ушла , когда я пришёл , наверное , чтобы показать мне разницу между произведением и жизнью - но аниме никуда не исчезнет . И если мне удастся после смерти оказаться в нём – то вся отданная ему любовь вернётся сторицей . Такова судьба отаку – любить аниме , которое , пока ещё , не знает об этом . . .
Не веря , я ходил по площадке , проводил рукой по перилам , касался стен и пола . Именно здесь Чисе-чян и Шуджи-кун впервые поцеловались ! Не сочтите за спойлер , это было в первом эпизоде . Как было написано в каком-то отзыве , “SaiKano начинается с того момента , которым многие аниме обычно заканчиваются” . Я стоял здесь , держался за поручень в том же месте , где его касалась Чисе , и думал об аниме . Ято Юриа , не обращая внимания на тело , трогала сердце словами и музыкой . И мне , пришедшему ради любви , вспоминались не грозная , грандиозно-жуткая Reisei na Kyoki и не потрясающий самые основы личности гимн Hoshi no Hate (одна из величайших аниме-песен , что я знаю , в один ряд с которой могут встать разве что два шедевра от Каджиуры-сама : Salva Nos из NOIR и Magia из MSMM) , а другие песни , тёплые , усталые и человеческие : Koisuru Kimochi , Sayonara , Little Wing . Вот здесь Чисе сидела на крыше . . . А вот тут Шуджи читал её дневники . . .
Воспоминания нахлынули на меня и бередили , терзали . Но мир достигал меня и здесь , властно требуя своего . На смотровой площадке Asahi я мог пробыть только двадцать пять минут . . .
Перед уходом я оставил на скамейке свой подарок – фотоальбом о Риге (5251) . Пусть достанется тому , кто его найдёт . Книгу я положил на скамейку , так , чтобы её не залило дождём даже при сильном ветре . Между страниц я вложил заранее , ещё в Токио , написанную записку , в которой , как мог , объяснил , что это подарок , и причины , по которым я оставил его здесь . Я постарался сделать так , чтобы записку , с одной стороны , было хорошо видно , но в то же время , чтобы её не вырвало из книги при сильном порыве ветра . Учитывая , что это Япония , можно почти гарантировать , что книга достанется хорошему человеку . Впрочем , принимая во внимание честность японцев , её может вообще никто не забрать и она будет лежать там , пока не приедет обслуживающий персонал и не отдаст её в бюро находок .
Завершив все приготовления с книгой , я ещё раз подошёл к краю площадки , чтобы в последний раз взглянуть на Отару . Затем , прощаясь , поклонился – и развернулся , чтобы уходить .